Друг без друга - Страница 26

Морис, напротив, нахмурился и покачал головой.

— Ты видела утреннюю газету?

— Нет. Когда я выходила, ее еще не принесли. Может быть, мама взяла…

— Я знаю, где лежит газета, — перебил отец. — И хотел бы знать, что происходит.

Линда выпрямилась и отложила гитару. Она заметила, что отец бледен, и, присмотревшись внимательнее, увидела на его лице следы напряжения, бледные щеки имели даже какой-то землистый оттенок. По-видимому, именно какая-то статья привела его в такое состояние…

— Я еще не просматривала газету.

— В таком случае, думаю, тебе стоит в нее заглянуть, — веско заметил Морис. — Я принесу…

— Нет, папа, я сама. — Линда порывисто встала и, предчувствуя неладное, вытерла о джинсы внезапно повлажневшие ладони.

Предчувствие подтвердилось, как только она развернула газету. Первыми бросались в глаза две фотографии, на обоих — она и Кевин. «До» и «После» — гласила подпись. Стоило взглянуть на снимки, как становилось ясно, что имел в виду фотограф. На первом снимке Линда и Кевин сидели за столиком в кофейне и улыбались. Девушке было непонятно, какой именно момент ужасного разговора запечатлел фотограф — если уж на то пошло, она вообще не припоминала, чтобы улыбалась Кевину. Однако, присмотревшись повнимательнее, поняла, в чем дело. Они улыбались не друг другу, а кому-то, оставшемуся за кадром. Неизвестный фотограф был, по-видимому, очень умен — он ловко вводил читателя в заблуждение. Создавалось впечатление, будто эти двое счастливо проводят время в обществе друг друга.

Вдруг Линда вспомнила: они улыбались Шейле, извиняясь, что не заказывают ланч!

Снимок «После» был более правдив. Линда шагает по городской площади, светлые волосы развеваются на ветру, губы плотно сжаты. Кевин идет позади, на некотором расстоянии, и его лицо искажено яростью. Да уж, при таком-то накале взаимных эмоций ад вряд ли замерзнет!

Линда посмотрела на родителей, сидящих рядышком за кухонным столом. Они выглядели встревоженными. Сильвия, кроме всего прочего, знала о вчерашнем визите Кевина, который они с дочерью решили скрыть от Мориса. И вот какой-то ловкач-фотограф свел все их старания на нет. Девушка не представляла, как она умудрилась не заметить вспышки его камеры. Да и как он вообще узнал об этой встрече, ведь Кевин появился так неожиданно… Кевин — не он ли опять замешан? Линда лучше, чем кто бы то ни было, знала, что он способен на все. Но так ее подставить…

— Дочка?

Линде пришлось сделать над собой усилие, чтобы сосредоточиться на настоящем.

— Ума не приложу, как они ухитрились сделать эти фотографии. — Однако в глубине души у нее зрели кое-какие догадки!

Отец вздохнул.

— Не стоит придавать им слишком большое значение. Вот только… я и не знал, что Кевин вернулся, — произнес он без всякого выражения. — И это после всего, что ты о нем говорила? — Морис нахмурился. — Не понимаю, что происходит.

— Ничего и не происходит! Кевин не вернулся! — с жаром воскликнула Линда и раздраженно добавила: — Впрочем, это все равно не имеет значения. — Он становится назойливым, и фотографии тому доказательство. Девушка с отвращением отбросила газету. — Это всего лишь новая игра, и она скоро надоест Кевину. Всем известно, как быстро ему приедается все новое, — сказала она с горечью. — А когда великому певцу станет скучно, он просто-напросто опять исчезнет!

— Успокойся, дочка. Я всего лишь удивляюсь, что Кевин решил вернуться в твою жизнь именно сейчас.

Линда пожала плечами.

— Все дело в новом альбоме — он хочет, чтобы мы записали его вместе. В остальном его мотивы для меня такая же загадка, как и для тебя. Впрочем, так было всегда! — с иронией добавила она.

Отец недоуменно поднял брови.

— Похоже, на этот раз Кевин и впрямь растревожил осиное гнездо. Утром звонил Дориан. Его, как твоего агента, уже замучили звонками из газет и с телевидения. Каждому хочется добиться эксклюзивного интервью Линды Баффин. — Заметив, что она встревожилась, отец поспешил успокоить ее: — Не волнуйся, Дориан обо всем позаботился. Я рассказал это к тому, что в ближайшее время нам, по-видимому, предстоит набраться терпения.

Но, как выяснилось, Морис сильно недооценил обстановку. Он еще не успел договорить эту фразу, как зазвонил телефон. Это был репортер. После этого звонки не умолкали в течение часа, и пришлось отключить аппарат.

А когда спустя некоторое время отец Линды собрался идти на работу, он обнаружил у входа толпу газетчиков, готовых наброситься на любого, кто попытается войти или выйти из дома.

К радости Линды, Морису в конце концов удалось пробиться к машине и уехать. В обеденный перерыв он попросил методистку узнать, не разошлись ли репортеры. Они, разумеется, все еще торчали возле дома, хотя Линда не раз просила их убраться, и отец решил остаться обедать в школе.

Линда не могла его винить, она и сама уже чувствовала себя пленницей в собственном доме. Утешало только то, что Кевина наверняка постигла та же участь, а возможно, и более тяжкая, — за те годы, что он выступал один, его популярность значительно возросла, в то время как о ней как о певице почти забыли.

Линда с матерью ели салат, когда в кухню с тяжким вздохом вошел Дориан.

Наклонившись, чтобы поцеловать Сильвию в щеку, он попытался пошутить:

— Стараетесь вопреки всем напастям вести нормальную жизнь?

Миссис Баффин предложила ему пообедать с ними, но Дориан отказался.

— Спасибо, я не голоден, но от чая не откажусь. Не беспокойтесь, я сам справлюсь. — На правах старого друга он уверенно чувствовал себя в их доме.